Сын могильщика [13,6][ЛП] - Даринда Джонс

письмо, в котором сообщил, что не полетит. Больше ничего. Ни объяснений. Ни прощания.

Ни закрытия темы.

Она пыталась звонить ему. Ей было стыдно признаться, но она звонила сотни раз в течение следующих нескольких дней. Но он не отвечал и в конечном итоге выключил телефон. Эмбер была так подавлена, что едва смогла закончить школу. Только вмешательство живых и мёртвых помогло ей вернуться в обычную жизнь.

В конечном итоге она закончила школу на семестр раньше и поступила в одни из лучших университетов на Юго-Западе, но почему-то её сердце тянуло на Восточное побережье. Нет, не просто так. Она знала почему. Он был на Восточном побережье. По крайней мере, она так думала.

Однажды в выходные, когда она уже не могла терпеть, она села на поезд в Нью-Йорке и отправилась в Вашингтон, хотя и знала, что его там больше нет. В Галаудете она случайно встретила нескольких его друзей. Он исчез более года назад, но они помнили тот момент очень ясно. В один день он был там, а на следующий — исчез. Просто собрал свои вещи посреди ночи и ушёл, не попрощавшись. Боль того времени всё ещё была свежа, даже сейчас. Эмбер и Квентин были лучшими друзьями много лет. Со временем между ними возникло нечто большее, чем просто дружба. Она отдала ему своё сердце. И вот так просто… он ушёл.

Очевидно, за этой историей скрывалось нечто большее, но почему он просто не рассказал ей? Она могла бы помочь. Он выбрал не говорить ей правду, и теперь ему придётся жить с этим. Она была далеко не готова его простить. То, что она так сильно тосковала по нему, как наркоман по своей следующей дозе, ничего не значило.

С другой стороны, он ведь не просил у неё прощения. Он наблюдал за ней из глубины своих мерцающих голубых глаз. Ждал, когда она придет к какому-нибудь выводу, потому что он явно не собирался объяснять свои поступки.

Острая боль в груди напомнила ей гнездо разъярённых ос. Она сделала глоток кофе и, не сдержавшись, спросила с оттенком обиды:

— Почему ты жестами общаешься? Ты ведь прекрасно говоришь, Квентин. Я слышала.

— Может, хватит уже говорить обо мне и вернёмся к делу? — сказал он. Уже своим голосом, а не руками. Он прекратил играть в свою роль и снова сосредоточился на Доре. —

Почему тот демон выбрал тебя?

Удивлённая тем, что оказалась в центре внимания, женщина заморгала, глядя на него.

— Я не знаю.

— Дора, тот демон действительно напал на тебя?

— Ну… — Она на мгновение задумалась. — Я не уверена. Он просто был там, а потом… я упала. Я просто не уверена.

Дора посмотрела на Квентина.

— Это странно, правда? То есть, оно не напало на первых спасателей на месте происшествия. На самом деле, единственный, кого оно атаковало, — это ты. Ему не нравишься ты.

Квентин повернулся и посмотрел в окно.

— Ему не нравится то, что внутри меня.

Стараясь сохранить спокойствие — неужели он действительно открывается ей? — Эмбер наклонилась вперёд.

— Что же внутри тебя?

Его насторожённый взгляд говорил сам за себя.

— Гнев. Разочарование. Громкое недовольство, которое я едва сдерживаю.

Она откинулась на спинку стула, разочарование пронизывало её каждую клеточку. Он не доверял ей.

— Почему снова говорим обо мне, когда демон убивает людей?

Он был прав.

— Я просто не могу понять, почему он так нестабилен.

— Демон? — Квентин произнёс это с таким сарказмом, что невозможно было не заметить.

По крайней мере, он освоил язык.

— Нет, это нечто большее. Я не могу точно описать, что это. Это как… — Она посмотрела на него. — Ну, это как гнев. Разочарование. Громогласное негодование, которое он с трудом сдерживает.

И тут до неё дошло. Контроль. Демон был под чьим-то контролем, так же как и Квентин, в какой-то степени, под контролем сущности внутри него. Только утрата контроля могла бы породить такую ненависть. Такую обиду.

— Ты сказал, что следишь за демоном. Как?

— Разными способами. Я могу отследить его с помощью компаса, — сказал он, доставая его и показывая ей. — Затем я ищу новости и читаю полицейские сводки. Оно всегда уносит жизни как минимум двоих, а чаще — и больше, но никогда не убивает одного.

Круглый компас напоминал старинную латунную коробочку для таблеток, но, когда Эмбер открыла его, оказалось, что это действительно компас. Тот, что пережил лучшие времена. Он был поцарапан, помят и изношен, как и его владелец. Четыре крошечных янтарных камешка указывали на четыре стороны света: север, юг, восток и запад.

Он излучал нечто потустороннее, но прежде чем Эмбер успела рассмотреть его поближе, Квентин забрал компас и закрыл крышку.

— Тайная Стража дала тебе это?

— Не совсем. Скорее, они позволили мне его оставить. Чтобы помочь в моих расследованиях.

— То есть, ты сам его нашёл?

Он замедлил речь, его лицо приобрело задумчивое выражение, и он ответил:

— В некотором смысле, да. Но мне помогали.

— А кинжал?

— Мне тоже помогли найти его.

— Но он убьёт демона?

— Если мне удастся правильно нанести удар, да. Мне просто нужно подкрепиться.

Он выглядел немного измождённым, его бледное лицо словно отражало угасаюшие силы, и Эмбер настороженно села ровнее, тревога охватила её.

— Ты в порядке?

— Всё в порядке, — ответил он, почти выражая раздражение из-за того, что она спросила.

Придурок.

Всё это время, пока они разговаривали, Кайл продолжал записывать что-то в блокнот. Это было его дело. Квентин сверлил его взглядом, но Кайл этого не заметил, настолько он был поглощён был своим заданием.

— Эй, — сказала Эмбер Квентину, предупреждающим тоном, — не злись на него. Он просто выполняет свою работу.

— А что именно он для тебя делает?

Тон, с которым он это сказал, как будто ревновал, удивил её. Она наклонилась вперёд и ответила:

— Он сделал для меня больше, чем ты когда-либо.

Это была ложь, но ему не нужно было об этом знать. Он стиснул зубы и посмотрел на часы, затем бросил раздражённый взгляд в сторону кухни.

— Мне нужно вернуться. Сейчас любой, у кого есть ключ, может открыть ту дверь.

— Это плохо?

— Я удержал демона в пределах соляного круга. Если кто-то откроет ту дверь, круг нарушится, и демон выйдет.

— Чёрт. Надеюсь, полицейская лента удержит семью.

— Моя семья, — тихо сказала Дора. — Что они сейчас переживают.

— Мне жаль, дорогая.

Она сложила руки на груди и отвела взгляд.

Кайл прекратил писать и посмотрел на неё, его выражение было полным тревоги.

— Мисс Ковальски, извините, что напоминаю, но у вас встреча в